Антон Климов: «Байкал – это сила, которая всех нас переживет и перемелет»

Марина Беклемишева

27 апреля в иркутской Галерее современного искусства Виктора Бронштейна открылась выставка Антона Климова «Глубокая вода». Это фотопроект с уникальной историей и оригинальной концепцией: уже на протяжении девяти лет автор исследует отношения между людьми и Байкалом. Язык этого исследования – социальный пейзаж. 6 июня в галерее пройдет артист-ток с Антоном, а уже сегодня он делится с читателями «Первого Байкальского» секретами создания фотопроекта. 

Антон Климов – документальный фотограф, член союза фотохудожников России. Профессионально занимается фотографией более 15 лет. Работает в жанрах репортажной, рекламной и документальной фотографии. На его счету – персональные и групповые выставки в России и Италии. Антон Климов снимал для изданий Forbes, Spiegel, Le Parisien, РБК, Lenta.ru, «Такие дела», «Огонек», «Заповедник» и «Первый Байкальский». 

Соприкоснуться с необъятным

– Антон, давай начнем знакомство с выставкой с фотографии, которую ты сам можешь назвать заглавной в проекте?

[Антон направляется к выходу из зала, смотрит наверх, где рядом со светящейся табличкой «Выход» под самым потолком висит фотография – пейзаж с крыльями]. 

– Это Нижнеангарск, самая северная точка Байкала. Мне кажется, тут сама фотография получилась образной. Она сублимировала в себе все, что я бы хотел. Это и природный пейзаж, и социальный пейзаж, здесь есть и очевидное влияние человека, и какое-то ожидание человека от места. Я так или иначе исследую эти ожидания и коммуникацию, которая складывается в итоге. В данном случае это такой замысловатый пресс-волл, место для фотографирования. Одна из базовых потребностей человека – оставить след в каком-либо месте, написать «Здесь был Вася». 

Фотография, с одной стороны, простая и лаконичная. С другой стороны, скрывает в себе множество разных смыслов. Мне кажется, то, насколько хорошо получилась фотография, зависит от количества этих смыслов. Чем больше разных людей могут придумать разные интерпретации фотографии, тем снимок лучше. 

Я сделал этот снимок в 2016 или 2017 году. Сколько на него смотрю – по-прежнему работает. Хотя далеко не со всеми фотографиями у меня так. И расположение рядом с бюрократическим рудиментом – надписью «Выход» – мне нравится, это придумала команда галереи. Такое место «иконическое».

«Я хотел изменить положение зрителя»

– Фотографии проекта экспонируются впервые? 
– Нет, они давно висят у меня на сайте. А ты видишь уже четвертую версию выставки. Историю самой первой я могу рассказать через эту инсталляцию, потому что с нее все и началось.

[Подходим к подвешенным на лесках пластинкам, под которыми разложены большие подушки. Увидеть суть инсталляции можно, лишь посмотрев на изображения снизу, на просвет. Две фотографии, напечатанные на противоположных сторонах оргстекла, соединяются в третью – причудливую и загадочную]. 

^{На выставке зритель может взглянуть на фотоработы с необычного ракурса, устроиться на шезлонге и посмотреть видеоарт или прослушать бесплатный аудиогид в прочтении автора. Фото: Алексей Сулимов}

– Это было в 2019 году. У меня появилась оказия съездить в Японию и показать что-то о нашем крае. Передо мной встала задача: взять то, что поместится в багаж и что можно будет быстро смонтировать. Я пришел к своему любимому печатнику Ярославу Овсянникову, и он показал мне такую «стекляшку» с напечатанным льдом. Мне всегда нравился эффект мультиэкспозиции, когда одна фотография накладывается на другую. И я попросил его напечатать изображения на двух сторонах, чтобы работало на просвет. Мы тогда сделали 10 маленьких работ формата А5. И в Японии они стояли на улице на специальных подставках – очень удобно в плане монтажа. 

Потом эти пластинки долго лежали у меня в шкафу. Через некоторое время знакомые ребята предложили поучаствовать в выставке современного искусства «32 дня«. Там и родилась идея изменить положение зрителя, чтобы он смотрел на фото снизу, на просвет. На всех своих выставках я стараюсь взаимодействовать со зрителем, чтобы он не просто за пять минут все обошел. Считаю, что выставка должна работать с человеком разными методами и погружать в себя. 

Третья выставка была уже в 2020 году в питерской галерее «Манеж», там я представил работы уже в формате А4. Тогда только начался ковид, поэтому лежать людям не разрешили. Зато организаторы сколотили такую красивую деревянную конструкцию, смотрелось классно. 

– А как ты подбираешь пару фотографий, которую хочешь совместить?
– Интуитивно. Когда я пришел на монтаж выставки, мне самому стало интересно вспомнить, что я выбрал четыре года назад. Смотрю и думаю: «Вау!» Вообще выбирать и совмещать – это то, чему я учусь уже много лет. Это отдельная профессия, которая называется фоторедактор. Одно дело снять, а другое дело – уже из снятого сделать какой-то продукт. Далеко не каждый фотограф умеет выбирать даже из своих фотографий. Это навык, который я осознанно в себе много лет тренирую. 

– Ты сам озвучил аудиогид для выставки. Это твое решение?
– Нет, это предложение от галереи. Я даже сомневался, надо ли…

– Ты озвучил всего девять работ. Начинаешь слушать и понимаешь, что этого мало…
– Я сейчас тоже думаю, что мог бы озвучить еще несколько снимком. Спрошу кураторов, можно ли это сделать.

– Какие работы ты бы добавил в аудиогид?
– А про какие тебе интересно услышать? 

– Кто этот мужчина? – показываю на портрет человека, стоящего по грудь в воде.
– Эту историю я хотел бы рассказать в аудиогиде.

На фото Иван, он живет в Северобайкальске. Я снимал там небольшую портретную серию про людей, которые уехали из маленьких поселений учиться в большой город – в Москву, Новосибирск, Иркутск, Красноярск, а потом вернулись с уже полученными знаниями и опытом. И Иван один из них. Он вернулся из Новосибирска, чтобы пропагандировать трезвость и бороться с алкоголизмом в Северобайкальске. Он там проводит трезвые пробежки, трезвые походы. При мне приходил в магазин с утра: «Так, продаете алкоголь рядом со школой, еще и в неположенное время». Работает он в туристической отрасли. У меня тогда получилось найти человек 10 «возвращенцев» и поснимать их. 

«Байкал – это плеть мироздания»

– И все же «Глубокая вода» –  это о Байкале или о людях?
– Ммм, о людях на Байкале. Вообще это проект, который исследует коммуникацию между человеком и местом на примере конкретной территории. 

– Итог этой коммуникации не всегда приятный. По работам видно, что ты не ищешь лоска, не показываешь идеальную картинку. Все, что ты видишь на Байкале, вызывает у тебя сочувствие, грусть, досаду или ты остаешься просто наблюдателем?
– Много всего хочется сказать... Я показываю сюжеты из жизни. Из постановочных кадров здесь только портреты рыбаков, которых я просил мне позировать. Но они позировали в максимально естественном для себя виде. А надо ли давать этому оценку? Наверное, оценить и подумать я предлагаю зрителю. 

И мы тут всего лишь муравьишки, что бы мы о себе ни думали. Есть такой фильм «Жизнь после людей», рассказывающий, что будет с планетой, если человек исчезнет с лица Земли, – полное восстановление за несколько сотен лет. Достаточно быстро природа все переварит. Переживая за природу, человек переживает за себя. Я надеюсь, что не вызову этим волну хейта (смеется). Я ни в коем случае не отрицаю здоровый активизм. На активизме как раз очень много изменений происходит. Но они здесь и сейчас. А в масштабе планеты, вселенной это все пшик. 

^{Снимки для проекта были сделаны в разных частях Байкала и в разное время года за последние девять лет. Фото: Антон Климов}

– У каждого свой Байкал. У тебя он какой, если описывать не фотографиями, а внутренними ощущениями?
– Байкал – это такой суровый дед, который со стороны за всем наблюдает и готов в любой момент дать пинка тем, кто там находится. Это такая плеть мироздания. Он не готов ни с кем сюсюкаться. 

С одной стороны, он был ученым, физиком-теоретиком советской закалки: очень начитанный, интеллигентный, с гигантским массивом знаний не из «Википедии», а своих собственных. А с другой стороны, он был суровым принципиальным человеком, который очень следил за соблюдением ценностной системы вокруг себя, очень сильно любил Байкал и природу и много времени там проводил. Он умер в 2019 году. 

Байкал часто изображают как седовласого старца. Мне этот образ тоже вполне близок. Со всеми этими изменениями погоды, суровыми ветрами и вообще таким дискомфортом. Ты не знаешь, чего ожидать.

– Что ты скажешь человеку, который впервые на Байкале? 
– Я спрошу, сколько у него есть времени на Байкал. Вот эта инсталляция с печатью на оргстекле – она же тоже про количество движений, которые мы можем сделать, чтобы что-то увидеть, познать и понять. 

Я много наблюдал за посетителями выставки. Даже сейчас мы видели: пришли люди с детьми, но никто не лег на подушки. Байкал можно так же пройти, съездить одним днем в Листвянку. А можно потерпеть дискомфорт, пять часов езды на маршрутке до Ольхона, но это будет совсем другой Байкал, другое погружение. А можно вообще сесть на самолет до Нижнеангарска, и это будет третий Байкал, который даже многие иркутяне-то не видели. Это другой уровень погружения, другой уровень ресурсов и внимания, которое мы можем уделить месту. 

Это выбор человека. И с инсталляцией, и с Байкалом. Эта инсталляция так и задумана: показать разные подходы. Многие жалуются, что когда лежишь, лампы сильно светят в глаза, но это байкальский дискомфорт. Байкал – это же не про удобство.

– А про что он?
– В голову приходит слово «изменения». Про метаморфозы. Мне в целом нравится эта идея, что все стремятся к стабильности, а в природе стабильности не существует. И Байкал это прекрасно иллюстрирует. 

«Хочу, чтобы люди подольше здесь позависали»

– Какие мысли и ощущения ты бы хотел вызвать в зрителе своей выставкой?
– Я бы хотел, чтобы ему было хорошо. В последнее время я полюбил смотреть видеоарт. Это первая моя работа в таком направлении. Мне кажется, у меня получилось сделать инсталляцию, которая подводит к медитативному состоянию. И я бы хотел, чтобы люди подольше здесь позависали. Как на Байкале здорово никуда не спешить, забыть про телефон, про часы, про дела. Оказаться в моменте «здесь и сейчас», расфокусировать сознание. Байкал мне много таких ощущений подарил. Люди за этим туда и едут. Наши братья-иркутяне точно за ощущением спокойствия. И мне бы хотелось, чтобы человек, который оказался на этой выставке, поймал бы это ощущение, никуда бы не спешил, меньше бы отвлекался на телефон. Кстати видеоарт будет пополняться кадрами в течение лета.

– Есть что-то связанное с Байкалом, что волнует тебя лично?
– Конечно. Я был в Японии и Корее, видел, как там работают с природными пространствами, сколько внимания уделяют, как с помощью инфраструктуры стараются, с одной стороны, обезопасить и защитить пространство, а с другой стороны – подчеркнуть его. Там это делают вне зависимости от масштаба и значимости места. 

А у нас... Глупо уже думать, что Байкал будут закрывать, что на Байкал не будут ездить. Будут – все больше и больше. Единственное, что мы можем сделать как местные – создать инфраструктуру, которая позволит меньше разрушать природу. На той же Шаманке было несколько попыток что-то сделать, но они несерьезные. Там нужен хороший дорогой проект с ландшафтными дизайнерами. У нас запреты не работают. 

Главная боль – это работа с инфраструктурой. Например, деревянная тропа на Сарайском пляже – отличное решение. Но ее проложили на столько, на сколько хватило денег. Будто бы нет глобальной задачи сделать инфраструктуру для всего Байкала. А еще люди, которые занимаются бизнесом, не могут вкладываться в инфраструктуру, потому что они понимают, что они здесь на птичьих правах. Сегодня вложат несколько миллионов – а завтра их погонят. И получается, что в проигрыше все. 

– Назови свои знаковые места на Байкале.
– Остров Ольхон, конечно. По фотографиям чувствуется. Если в процентном соотношении посчитать, я больше всего бываю на острове. Но я люблю и север Байкала.

Байкализм – слово, понятное на всех языках 

– Ты готовишься выпустить фотокнигу. Как ты ее назвал и какой она будет?
– Мне стало очевидно, что итогом многолетнего проекта должна быть большая красивая фотокнига – эдакая препарация коммуникации людей с Байкалом. Но непонятно было, как ее делать вообще. Много лет обращался к разным людям, пытался что-то собрать, но всегда чего-то не хватало, не складывалось понимание, как действовать. 

В прошлом году я закончил курс по созданию фотокниг, сделал макет, напечатал его. Отправил своему приятелю-издателю Огюстьену Ребетте в Швейцарию, а он сказал: «Из твоих работ можно было сделать лучше». А в ноябре он приезжал в Иркутск, и мы пересобрали книгу. Он связал меня с издателями в Москве. Сейчас книга в печати. Предпродажа открыта на краудфандинговой платформе Planeta.ru. Презентация пройдет 4 июля здесь, в галерее Бронштейна. 

Все подробности о книге, выставке, фотографиях Антон Климов расскажет 6 июня на встрече в формате артист-ток в галерее Бронштейна. 

– А когда на Байкал?
– В июне точно поеду.