Первый Байкальский
Мировая премьера коллекции Даши Намдакова «Ясновидение» состоялась в Иркутске 12 июня. Мастер лично представил 16 деревянных скульптур-масок из сухой сосны. Почему премьеру коллекции перенесли из Венеции в Иркутск, как вышло, что автор не видел свои работы больше двух лет, и ради какого проекта Даши Намдаков продал дом в Англии?
Марина Беклемишева 
Всемирно известный скульптор Даши Намдаков создал серию работ «Ясновидение» из абсолютного нехарактерного для себя материала – дерева. Огромные скульптуры напоминают маски, а их прообразами послужили бурятские онгоны, которые используются в сакральных обрядах. В интервью «Первому Байкальскому» Даши Намдаков рассказал о работе с новым материалом, вдохновляющей голове лося и о том, почему его старшая дочь променяла жизнь в Англии на деревенский дом в Забайкалье.
Даши Намдаков – заслуженный художник России родом из села Укурик Забайкальского края, снискавший мировую известность. Его произведения хранятся в музеях и частных коллекциях. Первая персональная выставка художника состоялась в Иркутске в 2000 году. Тогда о 33-летнем самородке узнала вся страна, а затем и весь мир. Сегодня в галерее Бронштейна открыта единственная в мире постоянная экспозиция скульптур Даши Намдакова, а также представлена коллекция кукол, изготовленных семьей мастера.
В галерее Бронштейна состоялась мировая премьера коллекции «Ясновидение»: иркутяне увидели работы Даши Намдакова первыми. Фото: Алексей Сулимов
– Даши, как вы решили работать с новым для себя материалом?
– Художнику сложно, когда он находит свой язык и этот язык становится известным и узнаваемым. Я понял, что начинаю костенеть и с этим нужно что-то делать. В тот момент как раз поступило предложение принять участие в Венецианской биеннале (один из самых престижных форумов мирового искусства, который проводится с 1895 года в Венеции. – Прим.ред.). Я понял, что должен сделать новое. А новое – это точно не бронза и металл, потому что в этом я как рыба в воде.
Охотник, у которого не было никакого образования, тысячу лет назад, сидя на берегу Ангары, вырезал голову животного. Так я понял, что надо двигаться к природному материалу. И выбор пал на дерево.
Дерево, которое росло веками где-то в тайге и его пути каким-то образом пересеклись с моим. Ему суждено не сгнить и не пойти на дрова, а стать продолжением жизни. То, что вы видите, – это не резьба по дереву. Эти горы леса мы притащили в мою мастерскую в Москве. Смотрели, вглядывались, столько перевели материала, опилок, пыли, щепок! Только через полгода стало что-то появляться, и я понял: движемся в правильном направлении.
Представляете, сотни лет эти сосны росли в тайге, а затем умерли стоя и не сгнили. Это судьба. Я понимаю, что так и должно было случиться – объединение природы и художника. И слава богу, что художник не отрывается от природы. Я говорю о художнике вообще, не только про себя. Возможно, сейчас я наконец приблизился к той голове лося – шедевру на все времена.
– Вы сказали, что это деревья, которые умерли стоя. То есть это не специально заготовленный для вас материал?
– Нет, это все сосна-сухостой. Если бы она упала, она бы сгнила. А так они стояли, ждали, чтобы их спилили и привезли ко мне в мастерскую.
– С этим материалом испытали муки творчества?
– Для этого я и выбрал дерево, чтобы помучаться. Когда ты в зоне комфорта, ты начинаешь лениться. А когда художник ленится, он умирает.
– Откуда эти сосны приехали к вам в мастерскую в Москву?
– Из самых разных мест России. Есть даже с Байкала.
– С какими главными сложностями в работе с сосной вы столкнулись?
– Нам нужно было сначала максимально высушить дерево, а затем заливать туда много жидкостей, которые застывают и не дают деревьям трескаться, дышать и так далее. Мы не знали, как это делать, пришлось обращаться к специалистам. Мы опалили дерево, чтобы получить красивую фактуру. Но оно сразу начало рассыпаться, и мы не знали, как сохранить эту красоту. Опытным путем научились ее фиксировать. Это все химия! Теперь, если дерево не сгорит, то будет стоять сотни или даже тысячи лет.
– Сколько времени ушло на создание коллекции?
– Три года. В феврале 2022 года все было готово, мы отдали работы в транспортную компанию, чтобы отправить их на Венецианскую биеннале. Но по понятным причинам этого не случилось… И вот с тех пор работы лежали упакованные, я их не видел и занимался другими проектами.
Теперь смотрю на это все как будто со стороны и вижу что-то новое. Очень здорово, что коллекция приехала именно в Иркутск. Это моя вторая мировая премьера здесь. Первая была в 2000 году, в Иркутском художественном музее. С тех пор прошло 24 года – два цикла по 12 лет – и я привез новую коллекцию на ваш суд. В оформлении экспозиции я не участвовал. Но, как всегда, кураторы из галереи Виктора Бронштейна попали в десятку. Экспозиция начинается оптимистично, но чем дальше вы углубляетесь, тем яснее понимаете, почему проект называется «Ясновидение».
Выставка «Ясновидение» продлится в галерее Бронштейна до 13 октября 2024 года. Фото: Кирилл Конин и Алексей Сулимов
– У каждого зрителя будет своя интерпретация названия. А какая авторская?
– За основу я взял шаманские маски, но не буквально. Это была отправная точка. Для меня шаманские маски – это что-то между человеком, который видит, и средой. Что-то стоит посередине и является катализатором, дает силу сверхчеловеческую. Отсюда и двойственность. Шаманские маски, как вы помните, состоят из двух половин.
Я не знаю, какая жизнь ждет эту коллекцию и где она окажется. Произведения искусства на то и произведения искусства, что они непредсказуемы. И они не должны замыкаться.
– Как вы выбирали цветовое решение для коллекции?
– Раньше я был ограничен в цвете. С бронзой у тебя существует только природная патина: ты провоцируешь бронзу на окисление и таким образом добиваешься цвета. Мне всегда было этого мало, хотелось добавить яркие оттенки. Но если ты соавтор природы, значит, вторгаться нужно минимально. Ты должен слышать природу. Она «набурлила» – а ты должен это увидеть и подчиниться.
Когда я делал коллекцию «Ясновидение», то мысленно был в Венеции, поэтому она получилась такой яркой. Где-то мы сильно ушли в цвет, где-то прослеживается сдержанность, как патина на бронзе.
– Будете продолжать работать с деревом?
– Мы уже работаем – в ленд-арт парке «Тужи». Каждое лето мы трудимся там с моей командой.
«Тужи» – это ленд-арт парк рядом с родной деревней Даши Намдакова Укурик в Забайкальском крае. Строительство парка началось в 2021 году. Сейчас это живописная природная территория со скульптурами, гостевыми домами, мастерскими, культурным центром и рестораном. Слоган проекта: «Ветер, дерево и чабрец».
– Расскажите, как появился арт-ленд парк «Тужи»?
– Я родом из маленькой бурятской деревни Укурик, потерявшейся в тайге в 140 километрах от Читы. Мы – эндемики. Наша земля очень сильная, у нас на каждой сопке сидят боги. Много талантливых людей на этой земле рождалось, рождается и, дай бог, будет рождаться.
К сожалению, народ уезжает из деревни. Старики говорят: «Если дети уедут, они будут очень слабые, потому что оторваны от корней». А для бурят это очень важно. Чтобы наши потомки были сильными, они должны быть с крепкими корнями, а чтобы корни были крепкими – надо их подпитывать. У меня есть один инструмент – искусство. Я собрал всю деревню, предложил идею ленд-парка, и меня поддержали. В итоге в двух километрах от деревни Укурик мы начали создавать ленд-арт парк «Тужи».
Тужи – это очень красивое место. Когда я был маленький, там проводились маевки, отмечали день молодежи, праздники, соревнования. В 2021 году на этом месте мы начали ставить домики, скульптуры, приглашать разных художников. И произошло чудо: оказалось, что в этом нуждается не только наша деревня, но и окрестные поселки. Все нас поддержали. Когда наши ребята ездили за продуктами, люди их спрашивали: «Это для “Тужи”? Тогда денег не надо, так берите!»
К нам приезжали люди с лопатами, топорами, палатками. В результате получился невероятный проект. Я думал, что такого быть не может. Но оказалось, что такие вещи возможны и народ в этом нуждается. Этот проект оказался шире, чем мы предполагали, он спасает не только деревню.
– Летом в «Тужи» проходит фестиваль?
– Да, в начале августа. В прошлом году мы сделали первый большой фестиваль, а в этом году подались на грант и выиграли его. К нам приезжает много художников, они занимаются искусством и оставляют свои арт-объекты в парке. Я так и задумывал, что сначала здесь будут мои скульптуры, а затем на них будут «нанизываться» работы других современных художников. В прошлом году на фестивале устраивали иммерсивный театр, ставили сон Татьяны из «Евгения Онегина». Приезжал композитор Петр Айду, он создал «Звуки Тужи»: ходил с командой по деревне, по тайге, по полям и записывал все звуки. В этом году композитор Петр Айду готовит оперу по одной из бурятских легенд. Так в «Тужи» соединяются разные виды искусства.
Парк «Тужи» находится в 140 км от Читы. Здесь устраивают кинопоказы под открытым небом, занятия по йоге, посиделки у костра, конные прогулки, творческие мастер-классы и даже общий ёхор по праздникам. Фото: «Тужи»
– В парке можно остановиться?
– Да, здесь есть гостевые дома. Сейчас достраиваем две гостиницы на 10 номеров каждые, но больше номерной фонд увеличивать не хотим.
Важно соблюдать баланс. Планируем строить экотропу, подали заявку на грант. Я нарисовал проект из 12 животных по восточному календарю. Если сложится, можно будет гулять босиком километры, смотреть на природу, лес, озера, реки.
– Помог ли проект вернуть людей жить в деревню?
– У нас уже строятся новые дома, дачи. Много людей работают в «Тужи», живут там. В этом году сыграем две свадьбы сотрудников. Теперь моя задача – чтобы они остались там жить, когда у них появятся дети. Да, приходится художнику думать и об этом (смеется).
Руководит парком «Тужи» наша старшая дочь Софья. Ее пример показательный: она окончила школу и университет в Англии, а теперь переехала на родину и занимается «Тужи». Научилась дрова колоть, печку топить, живет в деревенском доме. У нас внуки ждут лета и считают дни, когда мы поедем в «Тужи». Такого мир, который у нас там складывается, больше нет нигде.
► Выставку «Ясновидение» можно увидеть ежедневно в галерее Бронштейна (Иркутск, ул. Октябрьской Революции, 3) до 13 октября 2024 года. Стоимость билетов – от 100 до 300 рублей. Экспозицию дополняет саунд-арт и бесплатный аудиогид.
Еще больше удивительных историй и эксклюзивных материалов – в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь!
В июле 2024 года на автомобильном рынке России появился новый игрок – китайский кроссовер VGV. Солидный паркетник с большим «кругозором» и интересной родословной. Мы устроила тест-драйв новому «китайцу» и проверила его проходимость на Байкале. Рассказываем, как управлять этим 5-метровым флагманом, сколько пассажиров можно взять на борт и почему такой огромный автомобиль стоит от 2 млн рублей.
А вы знали, что 8 из 10 предметов вокруг нас состоят из полимеров? Одежда, автомобили, посуда и даже контактные линзы... Список можно продолжать бесконечно. Предлагаем проверить свои знания и узнать, что же таит в себе мир полимеров.
Байкал – это не только самое глубокое озеро мира, но и гигантский кинопавильон под открытым небом. Здесь снимали знаменитые комедии, научно-популярные сериалы, документальное кино, французские и советские драмы. Запасайтесь попкорном — мы нашли 15 фильмов на 28 часов просмотра!
В то время как вся молодежь стремится в мегаполисы – они сознательно переезжают в глубинку. Пока другие выпускники спешат покончить с учебой – они, наоборот, возвращаются к школьной доске. Мы поговорили с выпускниками Педагогического института ИГУ и узнали, что заставляет их перебираться из Иркутска в деревни и поселки Прибайкалья, какие «плюшки» они получают к зарплате и где сегодня готовят будущих педагогов.
