Первый Байкальский
Новый герой рубрики #людиозера – Степан Шоболов. Вы точно видели его работы: это он разрисовал старые корабли на Ольхоне, создал «жигули»-рептилоид и изобразил Иркутск после апокалипсиса. Мы спросили у художника, почему на одни работы уходит шесть лет, а на другие – два месяца, как создаются 3D-картины и о чем его новая выставка в «Огне».
Дарья Ардамина 
В конце октября в Центре современного искусства «Огонь» открылась парная выставка «А/Онтология», один из ее соавторов – Степан Шоболов, известный под псевдонимом ВИЗИО. Это не похоже на все, что Шоболов делал раньше: в экспозиции соединились традиционное, современное и цифровое искусство. В нашем материале художник сам расскажет вам о картинах и о том, каким был его путь в искусство.
– Как ты стал художником?
– Я начал рисовать с раннего детства, потому что все вокруг было пропитано искусством. Родители – художники, дома и во дворе – мастерские, повсюду холсты и краски. Вспомните себя: как только научились держать палку в руках, начали ей что-то чертить. Со мной происходило то же самое, только инструментов для рисования было больше.
Степан Шоболов родился в семье художников в небольшом городе Усть-Илимске Иркутской области. В начале 2000-х окончил художественное училище, после этого дважды поступал в вузы, но бросал учебу. В 2012-м стал членом Союза художников России, а в 2017 году получил высшее образование по искусствоведению. Известен как стрит-арт-художник. Его 5-метровое граффити в центре Иркутска получило много восторженных отзывов. Одна из работ Шоболова стала мемом – картина разлетелась под смешной подписью, но дополнительной известности автору не принесла. Мемы, как и легенды, часто остаются безымянными.
– Когда ты нашел свой стиль?
– Свой подход к творчеству придумал давно и до сих пор ничего не менял – всегда создавал то, на что самому было бы интересно смотреть, и то, чего никогда раньше не видел. Когда поступал в художественное училище, не думал, что искусство превратится в профессию. Осознанно стал относиться к своему творчеству только в 2005 году – тогда я открыл первую выставку «Они» в Усть-Илимске. Оформление было нетипичным: переодел людей под стиль своих картин, ввел перформансы, задал мистическую атмосферу и познакомил северный город с потусторонними силами и вселенными.
– Расскажи о своем знакомстве со стрит-артом и каким ты его видишь сейчас?
– К стрит-арту меня «привез» скейт на последнем курсе училища. Понял, что нравится рисовать на стенах, но не писать на них. У меня было другое видение граффити: баллонами не пользуюсь, райтингом (направление граффити: работа со шрифтами, «рисование» букв. – Прим. авт.) не увлекаюсь, просто создаю что-то свое. Если тогда я даже не знал, что занимаюсь стрит-артом, то сейчас это направление говорит за себя масштабами. Гриша Шаров и его фестиваль «Один за всех» – крутое тому подтверждение.
«Один за всех» – это стрит-арт фестиваль, в котором каждый год участвует только один человек, организатор Гриша Шаров. Идея проекта пришла братчанину во время пандемии, когда на его фестиваль никто не приехал. Зато все художники прислали свои эскизы, и Гриша нанес их на стены города. В 2021 году фестиваль «Один за всех» стал международным. Шаров нашел художников на всех континентах планеты (и даже в Антарктиде), попросил у них эскизы и воплотил в жизнь. Так на стенах Братска появились рисунки стрит-артистов из Бразилии, Австралии, Франции, ЮАР, Италии, Испании, США, Израиля.
Идея фестиваля – это про «все гениальное просто». Гриша смог очень точно выразить то, что лежит на поверхности. Благодаря ему не только Братск, но и вся Иркутская область стали заметными на карте российского стрит-арта, и я этому очень рад. Мой «Пацан 2077», или «Кибергопник» тоже появился в Братске в рамках фестиваля «Карт-бланш».
Согласования на создание таких артов, конечно, нет, хотя государство тоже стало поддерживать граффитистов – с нелегальными рисунками власть и художники теперь борются вместе. Например, иркутский проект «T-MAN. ARTпатруль» при поддержке местных властей заменяет рекламу наркотиков на фасадах зданий современным искусством. Недавно движение вышло на всероссийский уровень – пропаганду запрещенных веществ и нецензурную лексику на улицах стали закрашивать и в других городах страны.
– Нужно ли художнику образование?
– Я уверен, что можно обойтись и без него – у меня много примеров талантливых людей, которые научили себя сами, и тех, кому учеба не помогла совсем. В учебных заведениях учат не художников, а умению рисовать.
Конечно, есть околотворческие дисциплины (например, уроки композиции), в которых можно показать себя, но обычно академическая программа строится по принципу: «Вот кувшин. Нарисуй кувшин». Хотя я о своем опыте не жалею, считаю, что классические методики нужно знать.
Не жалею и о том, что стал членом Союза художников России – поначалу отказывался, а потом понял, насколько интересные люди состоят в этом сообществе.
– Почему в новой выставке ты решил отойти от привычного стиля?
– «Оживлять» картины начал случайно. Я часто искал изображения [в интернете] и изучал их – это гипнотизировало и превращалось в хобби. Я буквально разговаривал с гуглом, задавал ему длинные вопросы или, наоборот, вбивал короткие вроде «счастье», «власть», «религия», «красота» и изучал результаты. Из тысячи картинок составлял мнение о том, что думают люди с визуальной точки зрения.
Идея сделать картины живыми началась с запроса «Как выглядит самая красивая девушка?».
Результаты были настолько полярными, что я так и не смог собрать образы воедино, но сам процесс поиска сильно заинтриговал. Захотелось соединить миллион мнений и показать их в одной картине. Так я начал трудиться над «Человеком».
– Как создаются такие картины? Сколько времени на них уходит?
– Я нашел около тысячи фотографий по своему запросу, а нанести на холст смог всего семь образов. Не потому что не хотелось больше, а потому, что различить изображения чисто физически было бы сложно – линии слились бы в одну. В полотна я поместил, в основном, самые популярные ответы, хотя иногда выбирал что-то странное, что цепляло больше, чем массовость. Например, для меня витрувианский человек – это стандарт, прообраз каждого из нас. Он стал скелетом всех работ, только предстал в разных образах: классический, терминатор, сгенерированный нейросетями постчеловек.
Чтобы не запутаться в слоях изображений, я рисовал каждый рисунок конкретным цветом. Например, Илон Маск был прорисован желтым, Человек-Паук – красным и т.д. Базовых цветов семь, поэтому на каждом черном холсте вышло по семь картин. Это непростая техника, но я был так увлечен, что некоторые работы сделал за день – устраивал 18-часовый марафон до судорог руки, превозмогая боль и забивая на сон (смеется).
Когда физическая оболочка экспозиций была готова, я перевел изображения в диджитал-графику, разбил их по слоям, собрал в фотошопе, записал анимацию на флешки и вывел на проекторы. Кстати, спасибо креативной лаборатории «Five’s House» за помещение для работы над проектом и финансовую помощь.
– Как разобраться в искусстве?
– Если вы хотите понять искусство, погрузитесь в науку. Меня, например, очень вдохновляет фрактальная геометрия, формулы и осознание того, что даже природу можно посчитать. Я не раз ставил эксперименты и проверял математические алгоритмы на холсте.
Это картина-эксперимент. Помню, как взял свои обывательские знания, три кисти разной толщины и линию за основу рисунка. Задал для каждой кисти свои движения и повторял их огромное количество раз, поверх нарисовал гору – получилось очень фактурно и реалистично.
Как у ученых, так и у художников бывают озарения. Только у ученого это озарение, на которое он потратил 30 лет, а до него кто-то потратил еще 300 лет, потом один из них запнулся об пень и понял, что к чему. У художников по сравнению с этим – озареньице. К тому же многим из нас не хватает банальных вещей: дисциплины, конкретики, желания искать и работать.
– Художникам нужно не только вдохновение, но и дисциплина?
– Я делал выставку «Город i» шесть лет, и это было мучительно долго. Мое впечатление о картинах портилось, одну из них я даже закрашивал и переписывал – позже дошло, что дело было не в работе, а в перфекционизме и отсутствии дедлайна.
Теперь борюсь с этим через сжатые сроки – выставку «А/Онтология» сделал за два месяца. Ответственность отрезвляет.
В 2020 году проект Степана Шоболова «Город i» произвел фурор. Художник показал Иркутск сквозь время: в руинах, под водой, с инопланетянами. Картины выставлялись во многих галереях города, сейчас из 14 экспонатов осталось только две, остальные проданы.
– Где ты сейчас берешь вдохновение?
– Чем я питаюсь? Человеческие страсти, безэмоциональный космос, литература. Если на все, что происходит у других, я смотрю через призму достоевщины, то космос я воображаю полной противоположностью: масштаб и равнодушие к нашим судьбам.
– Что тебя увлекает?
– Мне сложно оторваться от вечного поиска [в интернете] событий, историй, эмоций – одно время я даже стыдился этого, думал: «Господи, что я ищу...» Говорят, что нужно более эстетично смотреть на вещи, если ты творческий. Но это не совсем моя история.
– О чем сейчас думается и пишется? Какими мыслями будет говорить следующая выставка?
– Сейчас я с головой ушел в мир манги (японские комиксы). Это и рисунок, и рассказ о низменных и возвышенных историях разных людей. Признался себе, что мне тоже хочется говорить с человеком напрямую, делиться мыслями через рисунок. Если раньше мне казалось, что мир создан благодаря искусству и оно повсюду, то теперь я кланяюсь перед силой литературы. Залитые супом «Подсолнухи» Ван-Гога – это определенно большая трагедия, но не такая, как смерть твоего любимого персонажа в книге. Изучая все, что меня окружает, я так или иначе прихожу к одному выводу – мир огромен и бесконечен, но самое интересное все равно заключается в нас. В человеке.
Кто ловит сигналы из космоса на Байкальском нейтринном телескопе? Как в Иркутске изобретают «флешки» для других галактик? Чем занимаются физики в астрономии, медицине, программировании и авиации? Спросили у выпускников физического факультета ИГУ.
Кто первым узнает о погоде на Байкале и обеспечивает прогнозами пилотов? Как метеорология связана с физикой Солнца? Кто из географов погружался с «Мирами» на дно Байкала? Мы познакомились с девятью выпускниками географического факультета ИГУ и узнали, в каких необычных сферах они работают.
День рождения ребенка – это всегда задача со звездочкой. Если летом можно устроить пикник, то в холодное время года придется включить фантазию. Чтобы вам не пришлось всю ночь надувать шары и придумывать конкурсы, мы собрали топ-14 мест в Иркутске, где можно провести детский праздник.
Вы когда-нибудь задумывались, как люди путешествуют с лошадью? Не на лошади, а именно с лошадью. Недавно иркутские спортсмены Порошины вернулись со всероссийских соревнований в Москве. Мы выяснили, как они добирались до столицы в крепкие морозы с жеребцами в прицепе, сколько наград привезли и какую роль во всей этой истории сыграл спасенный Эн+ ипподром «Байкал».
