Заяц-йог и гигантская черепаха: как нейросеть и художники построили парк соломенных скульптур

– Я живу на Байкале, мне интересна окружающая среда, поэтому я и сделал запрос нейросети «байкальская рыба». И сгенерированный образ мне очень понравился. Это такая чудо-рыба, а не омуль, который многим представляется.
 
Нейросеть – это помощь для художника. Она экономит массу времени, которую мы обычно тратим на техническую сторону. Уже не надо рисовать, стирать, снова рисовать и снова стирать. 
 
Я привык создавать то, что скоро исчезнет, ведь больше 20 лет строю ледяные городки в иркутском сквере Кирова. Конечно, в каждом произведении остается часть души. Но они дарят радость публике, и это хорошо.

– С соломой работать непросто. Вот я уже третий день прибиваю ее степлером к каркасу, потому что мне нужна графика, четкие грани. Приходится выбирать ровные соломинки, затем прикреплять их скрепками. Кажется, что ничего сложного, но рука уже отнимается.

Работать в затяжные дожди, конечно, непросто, но эти пейзажи на набережной Ангары вдохновляли. К тому же оказалось, что с влажной соломой работать гораздо удобнее, чем с сухой: она становится более пластичной.

У соломы приятный аромат, как у дерева. Можно прямо залезть в тюк и немножко отдохнуть (смеется). Из нее можно лепить, как из глины, но все же она не похожа ни на один материал.

– Я художница-самоучка, сейчас учусь в Иркутском техникуме архитектуры и строительства. И это моя первая скульптура.  
 
К нейросети у меня был запрос «Роза. Абстракция». Обычный цветок скучновато делать, другое дело – абстрактный образ. Даже сейчас люди подходят и гадают, что это. Слышала уже разные версии: ураган, улитка, ухо, гнездо и так далее. В этом и смысл – чтобы каждый увидел свое.

– Я попросила нейросеть сгенерировать журавлей. Это птицы, в которых, по легенде, превращались погибшие воины. А еще журавли прилетают с наступлением лета, так что они идеально подходят для летнего фестиваля. Правда, чтобы получилось именно то, что нужно, пришлось уточнять все до мельчайших деталей. 

Нейросеть – это чудо. Конечно, эскизы нужно дорабатывать, но это огромная помощь художнику, когда буквально за несколько секунд можно увидеть разные варианты работы, даже представить, как она будет выглядеть в пространстве.

С соломой я работаю впервые. Могу сказать, что материал приятный, ароматный, принимает любую форму, после него руки остаются чистыми.

– Из соломы здорово плести. А когда она мокрая, ее можно крутить, связывать и придавать ей любую форму. В этом смысле дожди сыграли нам на руку.

Нейросеть для меня спорное явление. Любая сгенерированная ей фигура остается незавершенной. Приходится проявлять смекалку, чтобы осуществить идею. К тому же люди быстро привыкают к хорошему и могут потерять ценный навык самостоятельного генерирования идей. Сейчас даже в интернете можно найти любую картинку, но лучше все-таки изобретать самому. 

К короткой жизни скульптуры я отношусь нормально. Любая работа рано или поздно разрушится, даже бетонная. Смысл в том, чтобы она несла красоту в течение отмеренного ей времени.

– Я впервые работаю и с соломой, и с нейросетью. Материал отдаленно похож на глину: ты набираешь массу, лепишь, получаешь нужную форму, а потом дорабатываешь. 

Нейросеть хороша как источник идей. Задаешь параметры, она тебе выдает сразу 20 изображений. Но искусственный интеллект многого не учитывает, иногда игнорирует детали запроса. Ему еще нужно поучиться у людей!

Свою скульптуру я называю «Единорожка-красотка». Знаю, что ее жизнь продлится всего пару месяцев. Жалею, но что поделать – даже гранит со временем разрушается. 

– Я выбрал кита, потому что в моем представлении солома позволяет создавать большие объемы. Солома – это фактура и текстура. Она дает тени, рельеф, имеет цвета и рисунки: где-то есть колоски, где-то встречаются листики. Эффект абсолютной органичности. 

Нейросеть для меня – бесценный инструмент для творчества. И радует то, что инструмент этот свободный. Ее может использовать каждый человек. За этим будущее.

Скульпторы, работающие со льдом (как я), приучены к тому, что работа исчезнет, переродится. Мы и так наследили в вечности, зачем нам еще и вечные произведения?

– Заяц, которого выдала нам нейросеть, был недостаточно остёр. Я решил, что работа должна быть звонче. Мы переместили зайца в центр круга и решили, что он у нас будет заниматься йогой: такой поджарый, бодрый, рельефный. Через йогу пришли к медитации, начали фантазировать: заяц ищет гармонию, счастье, к нему стекаются морковки…

А потом были сладкие творческие муки: сначала прибиваешь, затем подстригаешь. Солома же мохнатая, и чтобы придать ей пластичности, приходится приложить немало усилий. 

Я с удовольствием пользуюсь нейросетью как инструментом, но знаю, что она не заменит художника. Мы не перестанем рисовать эскизы, но искусственный интеллект сможет подсказывать нам неожиданные ходы, детали, изюминки. И кто сказал, что скульптура исчезнет? В век фотографий и соцсетей она останется с нами навсегда. 

– Я принципиально отвергаю нейросеть. Думаю, что моя цивилизация закончится на ручном труде. Обращение к искусственному интеллекту – это деградация сознания: мы ленимся думать, возлагая ответственность на робота. Поэтому с нейросетью напрямую я не взаимодействовал, мне предоставили эскиз. 

Солома – потрясающий живой материал, который я знаю и люблю с детства. Это приятный запах, теплый охристый цвет и возможность работать быстро. В этой быстротечности есть своя приятная философия. Мгновенный результат дает больше возможностей для импровизации. Дал эмоцию – приступаешь к следующей. В наше время клипового мышления это то, что нужно.