Вот уже больше столетия в глухой сибирской тайге живет народ, именуемый голендрами. Это люди, говорящие на смеси белорусского и украинского, молящиеся по-польски и носящие немецкие фамилии. Они живут в Заларинском районе Иркутской области и являются настоящим культурным феноменом. «Первый Байкальский» расскажет о том, что это за люди и как они оказались здесь.
В начале XX века в ходе столыпинской аграрной реформы в Сибирь переселились несколько десятков семей голендров с реки Буг. Тогда это была территория Российской империи, а сейчас пограничье Белоруссии, Украины и Польши. Существует две версии, объясняющие происхождение слова «голендры». Этот термин появился в начале XVII в. – так себя называли голландцы (по латыни “hollandi”). Другая версия основывается на слове «гаутланд» – разработанная земля (по-польски «пасека») как поселение на выкорчеванной от леса земле, заложенное колонистами, которые были гаулендрами (корчеватели, дровосеки, но не голландцы). Исследователь Эдуард Бютов противопоставил этому объяснению серьезный аргумент, из которого следует, что это были голландцы-общинники, живущие по «голландскому праву» и являющиеся носителями голландской культуры. Эдуард Бютов подчёркивает, что голендрами (олендрами) в средневековой Польше стала именоваться социальная прослойка крестьянства, имевшая особый социально-правовой статус, которым обладали переселенцы. Таким образом, термин «олендры» происходит от лексемы, означающей на польском языке этноним «голландцы», под которым понималась особая социальная группа смешанного этнического состава.
Вероятно, истина лежит где-то посередине, поскольку термин «голендры» никогда не служил обозначением принадлежности к какому-либо этносу. С самого начала под ним понималась особая социальная группа смешанного этнического состава. Тем не менее, в этнический состав этой социальной группы, по-видимому, входили и голландцы, поскольку многие элементы культуры указывают на это.
К началу XX века голендры сохранили свое особенное самосознание, отличное от соседних народов – несмотря на то, что они говорили на местных наречиях, их религия отличалась от окружающего населения. Они были лютеранами, в отличие от поляков-католиков и православных белорусов и украинцев.
В Сибирь переселилась часть голендров в первую очередь от нехватки земли. Переселенцы дали новым местам обитания старые названия – Замустэче, Новына и Дахны, по тем деревням, где они жили на Буге. Села переименовали в советское время (сейчас это Пихтинск, Среднепихтинск и Дагник).
Любопытно, что до начала 1990-х пихтинскими голендрами никто особо не интересовался. Только в 1930-е и в войну их откровенно немецкие имена и фамилии привлекли внимание госорганов, с известными последствиями. Но повезло – не депортировали (куда уж из тайги-то) и не расстреляли всех поголовно. А в мирной советской жизни голендры мало чем отличались от остальных, разве что два пихтинских совхоза из года в год показывали стабильно высокие результаты. В 1970-х дела шли так хорошо, что пихтинцы возвращались в родные деревни из городов – здесь построили филиал швейной фабрики, пекарню, почту. На три деревни было три больших начальных школы, фельдшерский пункт, магазины, детский сад. С перестройкой благоденствие закончилось, пихтинцы вновь подались в города. Но сейчас в селах прописано больше людей, чем реально проживает, число обитателей уменьшается с каждым годом.
В Среднепихтинске устроили два музея, которые позволяют заглянуть в настоящий дом голендр, не нарушая их личного пространства. По вероисповеданию голендры – лютеране, проводящие свои боженства (молитвы) на польском языке по ксёнжкам – Библии и сборникам молитв. Старики более религиозны, молодежь – менее: распространенная ситуация. Так что ксёнжки на польском, представленные в музее, сейчас читают только старики, да и то не все. Интересно, что голендры используют юлианский календарь, как православные.
У лютеран-голендр не принято регулярно навещать кладбища и ухаживать за могилами. Однако русские традиции постепенно берут верх – на некоторых могилах пихтинских голендр появились памятники, на кладбище иногда можно увидеть родственников. Тем не менее, из праздного любопытства ходить на кладбище голендр не стоит, пихтинские очень не любят, когда тревожат покой умерших.
Своих церквей у голендр в Сибири никогда не было. На молитвы и раньше, и сейчас собираются дома. В Иркутске есть лютеранский молельный дом, а местный пастор периодически навещает пихтинцев. Однако основной обряд – крещение – проводит не пастор, а местный житель. По какому принципу выбрали именно его, сами пихтинцы ответить затрудняются. Вероятнее всего, потому, что он человек набожный и всеми уважаемый. К тому же, дожидаться приезда пастора или везти младенцев в Иркутск банально неудобно.
Подробнее всего в музеях рассказывают о свадебном обряде – свои свадьбы голендры до сих пор празднуют по старинным традициям. Чепец (или «чепэц», как говорят здесь) – самая запоминающаяся деталь местного женского наряда – тоже связан со свадьбой. Чепец надевают женщине вместо фаты на второй день замужества. Хоронить женщин тоже принято в чепце. В остальное время чепцы уже не носят, надевают только для туристов.
Для того чтобы посмотреть на жизнь и обычаи голендров, придется проехать почти 300 километров от Иркутска либо добраться до станции Залари, а оттуда 93 километра до Среднепихтинска. После «открытия» этого народа добраться до мест его обитания стало гораздо легче, но об экскурсии и ночлеге стоит позаботиться заранее.