Первый Байкальский
Национальный костюм — это код для современного человека. Он помогает почувствовать и понять прошлое народа, его традиции и особенности самосознания. Не говоря уже об особой энергетике, которую передает вещь, изготовленная вручную. Первый Байкальский рассказывает об особенностях костюма древних жителей Байкала и как озеро влияло на моду…
В отделе истории Иркутского областного краеведческого музея широко представлены предметы бытовой культуры коренных народов Прибайкалья. В экспозиции, посвященной этнографии тунгусов (эвенков), бурят, тофов, можно посмотреть интереснейшие комплекты национальной одежды.
Мы уже рассказывали о таком своеобразном элементе костюма тунгусов, как нагрудник. И, получив несколько пожеланий от наших читателей, решили «расширить» тему, продолжив разговор о специфике эвенкийского наряда.
О происхождении и расселении тунгусов на восток и запад от озера Байкал существует несколько сугубо научных версий. В популярном изложении одной из них, в глубокой древности, когда предки тунгусов (прототунгусы) выделились из большой алтайской языковой общности и обживали горную прибайкальскую тайгу, сформировался собственно тунгусский составной костюм – распашной кафтан, нагрудник, натазники, ноговицы (меховые чулки), унты. Именно он всегда отличал тунгусоязычные народы Сибири от всех остальных народов. Но когда на земли Прибайкалья пришли монголоязычные скотоводы, прототунгусам пришлось «поделиться» территорией. Они расселялись дальше по землям современной Сибири и Дальнего Востока, дробились на части, пока, наконец, не сформировалась так называемая западная, ангаро-прибайкальская группа. Именно их распашная одежда чаще всего в дореволюционной литературе называлась «фраком».
В письменных источниках, оставленных путешественниками XVIII века, наряд тунгусов описывался как двухслойный, где верхняя одежда шилась «мехом наружу», а нижняя мехом к телу хозяина. И все сходились во мнении, что прилегающие непосредственно к коже человека элементы костюма были легкими, необычайно изящными, крайне аккуратно сделанными. Традицию восхищения тунгусскими нарядами продолжил известнейший русский путешественник, ученый, руководитель знаменитой Сибирской экспедиции (1842–1845) академик А.Ф. Миддендорф. В его изданном «Путешествии на север и восток Сибири» рассказывается, что когда хозяин заходит в свое жилище и снимает меховую шубу, под ней можно увидеть очень даже франтоватый костюм. Это короткий, плотно обхватывающий грудь, плечи и спину кафтан из оленьей замши (ровдуги), обшитый по подолу и рукавам бахромой из звериного волоса, который гармонирует с расшитым бисером нагрудником, дополняется высокими, до бедер, нарядными, расшитыми унтами и шапкой из меха выдры, росомахи или лапок, лисьих и песцовых. Именно Миддендорфу принадлежит крайне интересное утверждение, что одежда тунгусов оставляет за собой «блестящие костюмы и парадные мундиры самых щеголеватых гвардейцев».
Одежда тунгусов невероятно рациональна, в ней нет никаких «лишних» деталей, каждый элемент имеет четкое предназначение, декор содержит глубокий смысл.
Все компоненты наряда «стыковались» друг с другом, взаимодополнялись и в комплексе выглядели следующим образом. Кафтан и зимний, и летний, различающийся качеством шкур (для летних вариантов применяли летние шкуры диких животных), нагрудник, пояс, который был необходим мужчинам для ношения ножа, а женщинам – различных приспособлений для шитья, например игольницы, штаны-натазники[A1] , ноговицы.
Кафтан создавали из цельной некроеной шкуры, центральная часть которой покрывала спину, а боковые части являлись узкими полами. Для узких рукавов делали вертикальные надрезы. По подолу, полам, на спинке от плеча вдоль проймы рукава пришивали длинную бахрому.
Голову согревала плотная шапка в форме чепца, сделанная из шкуры, снятой с головы оленя, на которой иногда оставляли ушки. Короткая обувь называлась унтал, что в русском варианте трансформировалось в унты, длинная – хэвэри, бакари, но оба варианта изготавливали из камуса (шкура с голени оленя). Зимой к рукавам кафтана пришивали рукавицы.
Крой тунгусского костюма предопределялся природными условиями и видом деятельности их хозяев, в первую очередь, охотой. Отсюда легкая, не стесняющая движений и не способствующая потоотделению во время активного движения одежда. Ее подол сзади выкраивали мыском, чтобы человеку в любой момент, при необходимости, можно было присесть на лед, камень или холодную землю.
Многослойность костюма обеспечивала теплообмен, наличие у распашного кафтана на спине двух глубоких складок облегчало «посадку» на оленя, бахрома из козьего меха, украшающая плечевой шов, при этом предохраняла от сырости, так как капли дождя скатывались по меху…
И еще один момент. Физические нагрузки, жизнь на свежем воздухе, специфика хозяйственной деятельности, например охота, во многом предопределили стройность, сухощавость, гибкость эвенков. И кафтан в обтяжку у них был неслучайным еще и потому, что эвенки, по мнению ученых-этнографов, прекрасно знали особенности своей фигуры и сознательно акцентировали на этом внимание спецификой покроя и украшения своей одежды.
В общем, одежду эвенков можно делить на мужскую и женскую (при общности кроя), летнюю и зимнюю, производственную и домашнюю. Но на все ее виды наложили отпечаток условия жизни их хозяев.
С Кругобайкальской железной дорогой связано немало легенд: рассказывают и про замурованных строителей, и про призрак лошади, и про спрятанное золото Колчака. Что из этого является выдумками и как отличить миф от правды, мы спросили историка, директора музея Восточно-Сибирской железной дороги Александра Хобту.
Сложно представить, но на самый известный остров Байкала – Ольхон – электричество протянули только в 2005 году. До этого островитяне жили при свечах, с телеграфом и без холодильников. Почему энергетики решили проложить кабель под водой, кто за ним следит и как изменился быт жителей Ольхона — узнал «Первый Байкальский».
Кто подарил Иркутску здания филармонии и «иняза» на Ленина? Где найти дома на ногах? Кому горожане обязаны появлением 130-го квартала? «Первый Байкальский» рассказывает о семи выдающихся архитекторах Иркутска и их творениях
Буряты обожают праздновать Новый год и делают это как минимум трижды: в ночь с 31 декабря на 1 января, в Старый Новый год и в Сагаалган, который длится целый месяц. Дата его наступления зависит от лунного календаря, в этом году он начался 21 февраля. О главных традициях – в нашем материале.
