Первый Байкальский
Начало года ознаменовалось большим экологическим скандалом. Один из туроператоров Иркутска предложил необычную услугу — охоту на байкальскую нерпу.
Это милое и смышлёное животное давно стало символом и Байкала, и Прибайкалья. В областном центре и в Листвянке, туристической мекке области, много лет работают и пользуются огромной популярностью два нерпинария. Предложение охотиться на водоплавающего зверька вызвало бурю негодования. Дело дошло до природоохранной прокуратуры. Сегодня ситуация урегулирована – варварская услуга из прайса туроператора исчезла, сайт по старой ссылке «Охотничий тур на нерпу» выдаёт «ничего не найдено», чиновники принесли экологам заверения, что нерпе ничего и никто не угрожает. А мы попытались разобраться, что произошло на самом деле и как это стало возможным. И есть ли хоть какие-то причины охотиться на нерпу.
Мы дозвонились до туроператора «Байкал-сафари» и попросили рассказать о запрещённой охоте. Организатор туров Максим охотно объяснил, что произошло. Он утверждает, что речь об охоте туристов на нерпу не шла. Вся шумиха случилась из-за неверно сформулированной информации на сайте «Байкал-сафари».
«Байкал-сафари»: В Интернете появилась немного некорректная информация. Мы предлагали не охоту, а фотоохоту. Если быть точнее, то услуга подразумевала вывоз групп туристов в стойбище к эвенкам, которые, в соответствии с законом, занимаются традиционной национальной охотой. Конечно, никто не предлагал людям самим убивать животных, они могли наблюдать со стороны и сделать фотографии. Акцента на этом мы не делали, это только один из туров. Но мы решили – раз уж эвенки этим занимаются, почему бы не показать это людям.
«Первый Байкальский»: Где это должно было происходить?
«Байкал-сафари»: Это север Байкала. Точной локации я не знаю, слышал только, что где-то там, на побережье, находится эвенкийская община. Этим должны были заниматься подрядчики, к которым мы бы обратились при поступлении запроса. Я должен особо отметить, что ни одного подобного заказа за полгода существования услуги так и не поступило. Популярностью этот тур не пользовался совершенно.
«Первый Байкальский»: Когда и как у вас начались проблемы из-за этого пункта прайса?
«Байкал-сафари»: Ну, я бы уточнил, что начались не проблемы, а произошло недопонимание. Какие-то иркутские блогеры увидели услугу, опубликовали на своих ресурсах, и акцент ставился именно на то, что предлагается убийство нерпы за деньги. И покатился снежный ком. Представители общественности обратились к своему депутату, тот сделал депутатский запрос в природоохранную прокуратуру. У нас провели проверку, разговаривали с нашим руководством.
«Первый Байкальский»: Верно ли, что в результате общения с прокуратурой услугу убрали с вашего сайта, и вы больше не занимаетесь организацией подобных туров?
«Байкал-сафари»: Да, мы убрали её совершенно без сожаления, поскольку спроса не было, а внимание к нам из-за неё оказалось негативным. С другой стороны, мы изменили суть самой услуги. Есть тур «В гости к эвенкам», в котором нет ни нерп, ни охоты. Но в эвенкийское стойбище желающие могут совершить экскурсию, как и раньше.
Это «недопонимание» напомнило об одной актуальной проблеме. Охота на нерпу обсуждается ведь не только в рамках «сафари» – некоторая часть учёных утверждает, что у байкальского тюленя в природе нет естественных врагов, кроме человека. И, раз охота запрещена, популяция нерпы на Байкале может неконтролируемо увеличиваться, что нанесёт ущерб ей самой – истощится кормовая база, животные начнут слабеть и болеть, возможны массовые падежи, подобные тому, который случился в прошлом году, когда без видимых причин погибло около 140 нерп.
Нам удалось поговорить с едва ли не последним в Иркутске специалистом по изучению байкальского тюленя. В 90-х Евгений Баранов, который сегодня возглавляет иркутский нерпинарий, работал в давно расформированном отделе по изучению этого водоплавающего животного в Лимнологическом институте.
«Первый Байкальский»: Есть смысл охотиться на нерпу, чтобы регулировать её численность?
Евгений Баранов: Начать нужно с того, что интеллектом нерпа подобна дельфину – мы это доказали за время работы нерпинария. Это очень умное и обаятельное существо. Так что убивать её – это этическое преступление. Особенно когда убивают бельков, детёнышей нерпы.
«Первый Байкальский»: Но если рассуждать не эмоционально, а рационально? Контроль численности и всё такое…
Евгений Баранов: Рационально необходимости убивать нерпу нет и никогда не было. Она сама регулирует свою численность. Деторождение у самок напрямую зависит от внешних условий. Если они становятся неблагоприятными, не хватает пищи, стрессовая ситуация, болезни, плохо встал лёд, или даже в непривычных условиях, если её переместить, – у самок есть способность к рассасыванию эмбриона, часто случаются выкидыши. В 60-х годах иркутский учёный Пастухов проводил исследования, которые показали, что у большого процента нерп беременность не доходит до родов. После спаривания у нерп проходит линька. Так вот, первые два месяца, до линьки, эмбрион находится в зачаточном состоянии. Вроде, по всем признакам, нерпа беременна, пора рожать – а зародыша в теле нет. Если условия неблагоприятные, эмбрион не переходит в стадию развития. Как нерпа реагирует на неблагоприятные условия, показывает то, что в мировой практике до сих пор нет прецедентов, чтобы нерпа рожала в неволе. На воле она размножается быстро и сама регулирует свою оптимальную численность.
«Первый Байкальский»: Как вы относитесь к охоте на нерпу? Имеется в виду, что даже если люди, думая о контроле численности, какую-то часть поголовья истребят, она же, как вы говорите, быстро восстановится?
Евгений Баранов: Когда человек нагло вмешивается в природные процессы, ничего хорошего не получается. В данном случае ситуация опасна «эффектом качелей». Человек объявляет квоты на отстрел, начинает охоту. Это при том, что никакого экономического эффекта от охоты на нерпу нет – в пищу она не пригодна, а шкуру невозможно продать за такие деньги, чтобы получить прибыль. Ведь переработка и утилизация отходов стоят гораздо дороже, чем выделанная шкурка. Нерпа, пользуясь способностью самой контролировать оптимальную численность стада, начинает быстро рожать. Человек хватается за голову – «Ах, нерпа расплодилась», хочет контролировать поголовье и уничтожает часть популяции. Смысла – никакого!
Все это придумал инженер Максим Герьятович. Он живет в Иркутске и старается помочь Байкалу своими изобретениями. Недавно он выиграл грантовый конкурс экопроектов Эн+ — теперь вместе со школьниками проводит эксперименты в лаборатории возобновляемой энергетики. «Первый Байкальский» побывал в этом секретном месте.
Откуда у клещей энцефалит? Всем ли нужна прививка? Можно ли заливать «обидчика» маслом? «Первый Байкальский» собрал простые, но неочевидные вопросы про клещей и задал их Ирине Викторовне Петровой – руководителю Центра диагностики и профилактики клещевых инфекций Иркутска.
В мае 2020 года в Иркутске открылось экопространство «Green Bag» – там продавали экологичные товары и принимали 60 видов отходов. На прошлой неделе экопространство закрылось – в помещении закончилось место для вторсырья. Теперь основатели «Green Bag» Никита и Наталия Васильевы хотят запустить единый экоцентр в Иркутске. Каким он будет и как помочь проекту?
Собрали лучшие программы для добровольцев: можно строить тропы, кольцевать птиц, освещать молодежный форум, сортировать мусор или устроить себе «цифровой детокс» в арт-резиденции. Места на некоторых проектах уже заканчиваются.
