Первый Байкальский
Экологи побывали в Листвянке, на Ольхоне, вблизи БЦБК и пришли к неутешительным выводам
В феврале российский Гринпис отправился на Байкал, чтобы оценить экологическое состояние озера. Вообще детальный мониторинг планировался в марте – в рамках объединенной миссия ЮНЕСКО и Международного союза охраны природы, однако визит был отменен из-за политической ситуации. Но оставить проблемы Байкала без внимания экологи не могли: коалиция «Реки без границ» запустила проект «Байкал 2022», а сотрудники российского Гринпис провели на озере собственный мониторинг. Результаты оказались тревожными.
Основной угрозой по-прежнему остается неконтролируемый, разрастающийся туристический бизнес. Отчетливее всего это заметно на острове Ольхон. Турбазы и гостевые дома, по которым уже вынесено решение суда о сносе, до сих пор находятся в водоохранной зоне. Так, на песчаном берегу в непосредственной близости от воды стоит гостиничный комплекс «Байкалов острог», возведенный в 2013 году без разрешения на строительство, без государственной и экологической экспертизы. Демонтировать постройку владельцы не спешат.
Собственники других гостевых домов, «приговоренных» к сносу, еще и продолжают принимать туристов. Более того, в поселке Хужир не прекращается стройка – стремительными темпами вырастают новые турбазы и гостиницы.
«Легальные и полулегальные постройки были на берегах Байкала и раньше, но в конце 2020 года в законодательство внесли изменения, которые значительно упростили застройку новых, нетронутых территорий, – указано в отчете Гринпис. – Кроме того, все еще остаются проблемы с определением четких границ населенных пунктов и лесных поселков, расположенных на землях лесного фонда и особо охраняемых природных территорий».
Из этой проблемы вытекает (в прямом смысле слова) другая опасность: жидкие коммунальные отходы, которые остаются на Ольхоне. Они уходят в грунт и отравляют Байкал.
Дело в том, что централизованной канализации на острове не было и нет. Уровень очистки сточных вод зависит от порядочности владельцев домов и турбаз: единицы устанавливают дорогостоящие системы фильтрации, большинство обходится простой выгребной ямой. В межсезонье ассенизаторы, которые откачивают жидкость из таких ям, не могут вывезти отходы на материк, так как паромная переправа закрыта до лета, а ледовая действует всего лишь месяц-полтора.
«Переправа по льду начинает работать только во второй половине февраля. До этого момента, по словам местных жителей, нечистоты с турбаз сливались прямо в ямы на острове. Мы обнаружили целые резервуары, в которые, по всей видимости, свозили жидкие бытовые отходы, – рассказали представители Гринпис. – Весной, когда они оттают, нечистоты могут оказаться в озере, просочившись через грунт».
Для микрофлоры Байкала это губительно. Загрязнение приводит к активному размножению водоросли спирогиры, вытеснению эндемичных организмов, выполняющих функцию природного фильтра (например, рачка эпишура), распространению патогенных бактерий – возбудителей различных заболеваний. В это трудно поверить, но самое чистое озеро планеты становится непригодным для купания: уже не первый год на Сарайском заливе возле Хужира (остров Ольхон), Мухорском заливе в районе деревни Шида, в бухтах Зуун Хагун и Бурлог вводится запрет на купание, так как вода не соответствует нормам по микробиологическим показателям.
«Наследие» Байкальского целлюлозно-бумажного комбината в виде залежей шлам-лигнина – это настоящая пороховая бочка. За полвека работы БЦБК, по оценкам ученых и надзорных органов, накопилось 6,5 миллиона тонн твердых и жидких отходов. Все они хранятся в 14 шламонакопителях недалеко от Байкала и в какой-то момент могут оказаться внутри озера: например, вместе с талыми водами, которые ежегодно грозят переполнить хранилища.
Во время своей поездки Гринпис обнаружил ангар, который построили на одном из шламонакопителей, предположительно, для работ по ликвидации шлам-лигнина.
«В ангаре, вероятно, проводятся эксперименты перед началом работ по ликвидации накопленного ущерба от БЦБК. Там, предположительно, апробируют технологию: из шлам-лигнина планируют делать что-то вроде компоста. В ходе экспериментов в него добавляют необъявленные микробиологические составляющие, которые могут оказаться вредными для Байкала. Там определяют, сколько времени нужно тестируемому шлам-лигнину для того, чтобы превратиться в грунт», – объясняет ученый секретарь Научного совета Сибирского отделения РАН по проблемам озера Байкал Ирина Орлова.
К ликвидации ущерба от комбината должны были приступить в этом году, за это отвечает «Федеральный экологический оператор». Но начало работ перенесли на 2023 год, так как проект предусматривал много импортного оборудования. В условиях санкций предстоит подыскать ему российские альтернативы.
«Пока загрязненные воды решено откачивать и сбрасывать в Байкал, предварительно очистив. Но эта технология вызывает множество споров в научном сообществе: практика показала, что концентрация вредных веществ в сливаемых в озеро стоках все равно будет превышена. Пример тому: сброс в Байкал недостаточно очищенных сточных вод в 2020 году, за что на коммунальные очистные сооружения Байкальска был наложен штраф в 74 миллиона рублей», – пишет Гринпис.
Летом 2022 года запланированы работы по откачке надшламовых вод. Очищать их перед сбросом в Байкал на местных очистных теперь запрещено судом.
В Гринпис считают, что России необходимо сильное законодательство, которое не позволит разрушить Байкал. В том числе: запрет на застройку нетронутых территорий, строгий контроль за вывозом отходов и работой очистных сооружений, полный запрет сброса сточных вод напрямую в озеро. Также Байкал нуждается в оценке безопасной туристической нагрузки:
«Только на основании такой оценки можно принимать решения в сфере развития туризма, чтобы он был реально устойчивым и не вредил уникальным природным экосистемам Байкала. Здесь важно не поддерживать действия, из-за которых неконтролируемо увеличивается туристический поток в Центральной экологической зоне, а подходить к вопросу системно, опираясь на реальные научные данные, многие из которых еще предстоит собрать».
Еще одно предложение природозащитников – запрет на продажу бытовой химии, которая содержит более 5% фосфатов, в центральной и буферной экологических зонах Байкальской природной территории. Этот законопроект должны рассмотреть в Государственной Думе РФ уже в апреле.
Все это придумал инженер Максим Герьятович. Он живет в Иркутске и старается помочь Байкалу своими изобретениями. Недавно он выиграл грантовый конкурс экопроектов Эн+ — теперь вместе со школьниками проводит эксперименты в лаборатории возобновляемой энергетики. «Первый Байкальский» побывал в этом секретном месте.
Откуда у клещей энцефалит? Всем ли нужна прививка? Можно ли заливать «обидчика» маслом? «Первый Байкальский» собрал простые, но неочевидные вопросы про клещей и задал их Ирине Викторовне Петровой – руководителю Центра диагностики и профилактики клещевых инфекций Иркутска.
В мае 2020 года в Иркутске открылось экопространство «Green Bag» – там продавали экологичные товары и принимали 60 видов отходов. На прошлой неделе экопространство закрылось – в помещении закончилось место для вторсырья. Теперь основатели «Green Bag» Никита и Наталия Васильевы хотят запустить единый экоцентр в Иркутске. Каким он будет и как помочь проекту?
Собрали лучшие программы для добровольцев: можно строить тропы, кольцевать птиц, освещать молодежный форум, сортировать мусор или устроить себе «цифровой детокс» в арт-резиденции. Места на некоторых проектах уже заканчиваются.
